Act one. - вот просто объясни мне, на кой черт тебе оно надо?

15.07.2016 в 01:23

- подняв бровь, проговаривала в который раз Эрика, садясь на черный кожаный диван, закидывая ноги на него же. Вопреки школьным стандартам, она была одета в темные брюки, белую рубашку и зеленый галстук с символикой их с братом факультета. Обуваться еще было рано, поэтому оба представителя колоритного семейства вполне спокойно расхаживали без обучи и даже без носков. Да и ногам намного легче, и ощущения приятнее, когда ноги чувствую все в несколько раз ощутимее, чем в обуви.

- ну, тут уже, знаешь ли, дело принципа, - усмехнулся Тило отражению своей сестры в зеркале, которая на это закинула голову на подлокотник, закатывая глаза, тяжко вздыхая. Признаться честно, святочный бал застал их обоих в не самое лучшее время, просто потому что оба были слишком заняты противостоянием в шалостях с уизли и делами семьи, которые, пока постепенно, ложились на широкие плечи вольффа, так как патриархат в семье пока не отменялся. Эрика же, в свою очередь, старалась облегчить своему брату жизнь, потому как все, до чего доходили их руки, они делали вместе. Всегда и везде. С самого раннего детства они были не разлей вода и эта связь сохранялась с годами и становилась все крепче и крепче. Потому что вольффы всегда были готовы отстоять свою честь и принять последствия за свой выбор. Свободолюбивые двойняшки никогда не были образцом для учеников. Они не носили форму, были взбалмошными и острыми на язык, но при этом всем мозговитые и весьма способные маги, подающие большие надежды.
- твой принцип в чем? Привести на бал ту когтевранку, чтобы утереть нос большей части мужской половины населения хогвартса или в том, чтобы именно она, вот принципиально. Погоди - ка, я поняла. Ты просто хочешь привлечь ее внимание, я права, да? Она не виснет на твоей шее, не смотрит на тебя влюбленными глазами, не шлет записки и так далее. Взгляните, у Тило вольффа яйца зажало от такой наглости, - с усмешкой продолжала говорить Эрика, на что в нее полетела небольшая расческа, а в следующую минуту в гостиной разразился смех обоих сорванцов.
- на кой черт ты спрашиваешь то, что и так понятно? Ясен хрен, что недоступное всегда манит, как мед, - пожав неопределенно плечами, засмеялся парень, после чего продолжил застегивать белую рубашку, рукава которой уже подвернуты до локтя.
- палочка? - натягивая сандалии, что стояли рядом, спрашивает Эрика. Это был своего рода утренний ритуал, который они проводили каждый день. Сегодня была очередь эрики проводить перекличку.
- в кармане.
- галстук?
- На раме зеркала.
- хитрожопость?
- всегда при мне.
- так мы встретим этот день так, чтобы можно было заявить: "Один раз Живем".
Act two.

- по обыкновению. - продолжала говорить минерва макгоногалл, а Тило уже хотел стреляться. Он, конечно, понимал, что не во всех семьях отдавали дань традиционным основам этикета и прочего дерьма, которым третировали его в семье, но то, что большинство народа не умело танцевать - этого душа поэта выести не могла. Покуда их, ну, не Эрику и Тило, а всех остальных, пытались научить танцевать, близняшки ковыряли стены. После того, как им отвесили замечание и потребовали станцевать, коль они такие умные, а вольффы, собственно говоря, и станцевали многими забытую мазурку и вальс, их оставили в покое. Наблюдая за парами, Тило раз за разом цеплялся за фигуру той девушки, которая сидела на скамейках одна и приглашения потанцевать которой не поступало. Она не была такой прям видной красавицей, были и более яркие дамочки и на лицо, и на фигуру, но они были слишком обычными в сравнении с ней. А еще интереснее было то, что Мария была относительно общительной, но, почему-то мало кто это видел. Иногда их взгляды встречались и тогда лихтенберг немного кучковалась, слегка алела и старалась чем-то себя занять, будто бы говоря: "Нет, я не Смотрю на Тебя".
- почему ты все еще здесь? - даже не смотря на брата, проговаривает Эрика, по привычке вздернув брови, - девушка хочет танцевать, пригласи ее. Чего ты себя и ее изводишь? Тем более, она уже дала тебе понять, что ты ей нравишься.
- рано, - вытянув длинные ноги на скамье, проговорил Тило в ответ, прикрыв глаза, - это еще не то, чего ей хочется.
- а чего ей хочется? Можно подумать, ты.
- прорицатель? - засмеявшись, перебивает он сестру, на что получает тычок в бок.
- да пошел ты.
- да что сразу пошел? Просто я видел во сне намного лучший момент, чем эти потанцульки среди стада коней и кобыл, - пренебрежительно фыркнув, отозвался парень, притянув одно колено к груди и поставив на него локоть. Конечно, он хотел пригласить девушку сейчас потанцевать, но тогда бал и все остальное потеряет тот оттенок эмоций, который он взращивал на протяжении стольких лет. Все их пререкания, обмен взглядами - умелая игра, которую задумал Тило для того, чтобы распалять раз за разом интерес друг друга. Вольфф видел, что он нравился девушке, поэтому умело проворачивал все свои махинации, наслаждаясь ее тоскливо - влюбленым взглядом и скромностью.
- когда эта игра закончится?
- когда объявят открытие святочного бала.

Act III.

Главный зал и все остальные помещения были усеяны гирляндами, от которых у Тило рябило в глазах. Душа минималиста не выдерживала множества рюш и прочих украшений, которые превращали замок в одну большую ёлку на площади в деревеньке. И это тоже его бесило. Но все беснование испарялось, когда он мельком замечал радость девушки, которая, в противовес ему, всегда была в форме и всегда с выполненными домашними работами, однако, радость это была. Натяжная. Крайне натяжная. Будто бы она для общего вида радовалась.
Подготовка шла полным ходом, а тем временем, большой за все больше и больше превращался в подобие карточного домика. Нарядная елка, новые шторы, которые витали как крылья бабочек о малейшего дуновения ветра. Эрика все реже выходила из гостиной, потому что ей не хотелось видеть мишуру, а следом за ней и вольфф пропал, потому как без сестры в замке делать нечего. Просто потому что когда вы привыкаете работать в паре, да и жить в паре, то когда этой пары нет, начинает казаться, что тебе отрубили руку или ногу. И ничего нельзя с этим ощущением поделать, поэтому до всеобщего веселья парню дела не было. Ровно потому что весельем для него этот цирк не был.
- почему фрак? - хмыкнул Тило, когда Эрика спокойно поправляла ему воротник белой рубашки, будучи в почти таком же брючном костюме, как и ее брат, который старше нее на несколько минут. Негодование брата девушка разделяла, потому что понимала, как ему неудобно во всем этом.
- терпи, - четко и ясно вымолвила слизерика, похлопав брата по спине, - и пригласи ее потанцевать, а то она совсем зачахнет.
- сколь.
- цыц. Пошел и пригласил. Посмотри, ее ухажер ее обнимает за талию. Иди разберись, а то потом опять слушать твои гневные крики кому? Мне. А я не хочу.
Когда же будущий выпускник перевел взгляд туда, на то показывала Эрика, меньшее, что он хотел сделать с нахалом - его придушить. Мария, такая нежная и красивая, в шелковом синем платье с обнаженной спиной, сидела рядом с каким-то гриффиндорцем, который, судя по всему, пытался завязать беседу. Во взгляде девушки было столько печали, что она готова была почти рыдать. Девичьи мечты рушились. Бал проходил стороной, как и все веселье. И для кого вся эта красота? Это платье, прическа, макияж, прочие вещи? Для чего она натачивала свое мастерство в танцах в выручай комнате? Для чего готовилась к балу? Все эти мысли были развеяны в тот момент, когда перед ее глазами появились носки черных туфель, а затем и ладонь в приглашающем жесте.
- я не позволю самой красивой девушке в замке сидеть и грустить, - аккуратно сжав ее ладонь, улыбнулся слизеринец, помогая когтевранке встать, а затем, обняв ее за талию, начал медленно вальсировать, не снимая улыбки с лица, - и почему же такая красавица грустит?
- уже не. - Мария не успевает договорить, простую фразу, как ее прижимают ближе к телу, на фоне которого она кажется еще более миниатюрной и хрупкой. И ей это, впервые нравится. Она не задает вопросов, ей не нужны никакие слова, лишь кладет голову на грудь парню, который ее немного старше. С ним уже было спокойно. С ним было тепло и безопасно. Он был теперь не тем выпендрежником, которым всегда себя выставлял. Сейчас это был сдержанный и серьезный молодой человек, который не позволит ей грустить.
- когда ты не улыбаешься, ты некрасивая, - тихо шепчет кавалер в ее темные волосы, на что она усмехается.
- это был комплимент?
- это было утверждение. Комплименты я буду говорить тогда, когда мы будем только вдвоем и только в моей комнате.
- что? - Мария удивленно поднимает голову, медленно прикрыв глаза, когда мягкие губы Тило касаются ее лба. - говорю, за платьем следи, я не хочу его порвать. _Curtain.