Эдгар их всех любил.

Всех своих милых, очаровательных, прекрасных жен и дочерей. И дело было не только во внешней красоте, куда больше значила для него их молчаливость и покладистость. А внешность он им подбирал и менял самостоятельно, в зависимости от настроения и желания.
В том случае, если судить здраво, то только муж и отец способен правильно оценить характер, как внешний наблюдатель подметить все особенности и специфические черты. И уже в соответствии с ними подобрать прическу, макияж, наряд.

Эдгар был хорошим мужем и отцом, очень хорошим, образцовым. У него уходило много времени на тщательную проработку каждого образа. Куда больше часов, дней и даже недель, чтобы подобрать, например, идеальное соответствие интенсивности теней строению лица, чем с хирургической точностью срезать с мертвеющей, рубцующейся кожи верхний слой дермы и нашить сверху новую, чужую.
Хотя операция всегда сложной была. Ткани трех живых доноров, запертых в подвале, постоянно требовали тщательного ухода и заботы. У некоторых жен и дочерей новая кожа приживалась очень плохо или не приживалась вообще. На прошлой неделе он чуть было не потерял Эрику из-за сепсиса, но ситуацию удалось спасти, пусть и путем удаления не только кожи, но и верхнего слоя мышц и даже частично - суставного хряща. Да, теперь рука дочки была не столь подвижной, как раньше, но путем долгих экспериментов Эдгар умудрился подвесить ее на струнах так, чтобы действия талантливого кукловода могли почти полностью компенсировать этот маленький недостаток.
А еще саванна. О, с ней было особенно много проблем. До удаления голосовых связок она часто жаловалась на то, что чужие глаза в ее глазницах жутко чесались. Как они могли чесаться, если он не приживил им никаких нервных окончаний? Но даже если бы и чесались - неужели эта глупая женщина не могла потерпеть? Каблуки и корсеты, пирсинг и прочие штучки они, значит, переносят, а истинные инъекции красоты не могут? Она просто не могла в полной мере оценить свой новый облик - эта шикарная мулатка с пронзительными голубыми глазами.
Эдгар отвлекся от своих мыслей и тихо хохотнул. Ну да, как он сам мог так сглупить. Как же она могла по достоинству воспринять свою внешность, если судить здраво, объективно и со стороны, мог только муж и отец? Вот уж глупости приходят ему в голову в последнее время, в самом то деле. Наверняка потому, что его маленькая коллекция давно не пополнялась. Вот и забита его голова всякой чепухой!
От робкого прикосновения к ноге Эдвард дернулся. На полу лежала девочка пяти лет. Милое, очаровательное создание. Она смотрела на его жалостливо и ангельский голосок был словно музыка в его ушах.
- Что, Дженни? Тоже хочешь, чтобы папа принес тебе сестричку? - Мужчина нагнулся и потрепал малышку по голове, стараясь не касаться еще заживающих швов. И пусть рот дочки был намертво зашит, он все равно ясно слышал то, что она ему говорила. В голове. И она сестричку хотела. А Эдвард был хорошим отцом, он не мог разочаровать свою маленькую дочурку. Никак не мог.