Рассказ часть 1.

31.08.2015 в 00:49

Познакомилась я с этими людьми совершенно случайно, когда в один из вечеров рылась в сети в поисках садомазохистских, или, как говорят, тематических материалов.
Интерес к такого рода вещам был у меня, сколько я себя помню: с замиранием сердца читала про пленённых принцесс, про узниц разбойников, обычаи Майя и их ритуальные пытки на площадях, древнеримское рабство. Этот интерес подспудно жёг меня, то затихая, то вспыхивая вновь, особенно после частых у меня ссор и расставаний навсегда с любимыми мужчинами.
Короче говоря, я начала писать на форум и постепенно узнавала посетителей всё лучше, проходили естественные в таких случаях настороженность и смущение. Знаковые люди на том форуме оказались знакомы со многими уважаемыми в сообществе людьми, бывали на общих форумных тусовках, проводили встречи и сессии в реале, бывали на фестивалях московского, и не только, движения. Жизнь кипела, люди реализовывали свои задумки, ссорились, выясняли отношения, сходились, но всё шло мимо меня. А я чувствовала себя всё неуютнее, всё грустнее и тоскливее в своём инкогнито, под ничего, в общем - то, никому не говорящем ником "Антигона", особенно, если не помнить истории девочки - мятежницы, восставшей против строгого и, по-своему, очень мудрого царя креона.
Читая про встречи, описания, ощущения попробовавших, всё неуёмнее становилось моё желание, теперь я подолгу каждый день размышляла о своём, тайном, фантазировала в буквальном смысле до дрожи - Антигона хотела выйти из тени, она просто жаждала реальных ощущений. В конце концов, это подвигло меня начать личную переписку, дать номер Аськи тому единственному, кто сумел заставить меня довериться.
Несколько месяцев мы виртуально общались, начали понимать что-то друг в друге, обменялись фото, и во мне постепенно начала созревать готовность преступить свой страх, скромность и окунуться в сладкую для меня пучину темы; в такую манящую пучину чувственного греха и бесстыдства, унижения, попрания моей гордости. Я написала "Гордости", но может быть, следовало написать "трусости, нелепой лжи себе и гордыни", уж слишком долго горел во мне жгучий огонь желания, и не было у меня сил, чтобы от него отмахнуться.
В тот переломный вечер, подстёгнутая лёгкой грустью, которую всегда несла для меня приближающаяся осень, я согласилась поговорить о своих, именно о своих тайных желаниях, затем заполнила небольшую анкету - соглашение. Под конец ночи - а мы болтали в скайпе всю ночь со среды на четверг - сказала "да" тому, что мне предложили.
Первым условием было то, что вечером четверга и пятницы я должна выспаться и привести лицо, тело, ну, и конечно, душу в порядок. В пятницу иду в названный моим гуру салон - парикмахерскую. Там моим прядям придают насыщенный шоколадный цвет, правят причёску, приводят ногти и кожу в порядок. Возвратившись домой, просто слушаю любимого мною, но уже подзабытого Яна гарбарека. Грустный саксофон, фортепьяно и одиночество.
Согласно всё тем же указаниям моего повелителя совсем не ем, почти не пью и делаю кое-какие процедуры. После всего смотрю новости - в субботу обещали солнечный и тёплый день, это хорошо, значит, я действительно завтра должна приехать за город, в Подмосковье.
Утром в субботу, точнее, в ночь на субботу в 3: 30 утра звонит телефон. В трубке сухо произносят: "Антигона? ", Получив моё Утвердительное"да", говорят "ты - третья", и отбой, гудки. Но я знаю, знаю, что делать дальше. Включаю компьютер, захожу в почту, там письмо и инструкции: вокзал, поезд, время выезда, маршрут.
Строго по инструкции пью крепкий чай, несколько гренок с маслом. Одеваюсь: легкий летний золотистый плащ, отглаженная белоснежная блузка, с которой я только вечером срезала этикетки, элегантная тёмная юбка до колен, тонкие обтягивающие чулки, чёрные замшевые сапоги.
Электричка в 4-55, еду. В электричке малолюдно, я, одетая по присланным наставлениям в нарядно - деловом стиле, среди заспанных и небогато одетых утренних субботних пассажиров выгляжу неуместно шикарно. Еду стоя, чтобы не мять одежду, меньше пачкать новенькие сапоги. Мне неуютно и даже не оттого, что еду, одетая как эскорт, среди хмурых дачников и рабочего люда, а оттого, что в письме была приписка "Среди тех, кто Тебя Встретит, Меня не Будет, Доверься им".
Около девяти схожу на лесистом полустанке в трёх с половиной часах езды от Москвы. Туманная дымка, которая стелилась по полям и низинам, совсем развеялась, ярко светит солнце, и только лёгкий горьковатый аромат стареющей листвы напоминает о приближающемся конце лета. Нервничаю - тревога и сомнения дают о себе знать, напряжена так, что не ощущаю какой-либо усталости от проведённой на ногах четырёхчасовой езды в поезде.
Меня встречают трое. Опознаю их по заранее обусловленному знаку - флагу конфедерации на рукаве полотняной куртки, в которую одет худощавый длинноволосый мужчина в очках. Куртка покроя, принятого у западных военных, он вообще слегка напоминает сталлоне в фильме "Рэмбо, Первая Кровь". Напоминает чуть-чуть, может быть это просто мне кажется, или, может быть, дениро в "охотнике на оленей"… впрочем, нет, всё же сталлоне.
Все трое - молоды, не старше двадцати восьми лет, подтянуты, суховато - суровы, одеты, как одеваются туристы из числа благополучных горожан: ботинки, джинсы, серо-зелёные матерчатые куртки разных оттенков.
Молча показываю обусловленные знаки - кругляшок из белого картона с цифрой "3" и бижутерию на себе: брошь, бусы, серьги, браслеты из гематита. Ожидающие разглядывают красивую брошь - блестящую антрацитово - чёрную бабочку, браслеты из тяжёлых плоских звеньев, с явным любопытством рассматривают меня, кивают.
Так и не проронив ни слова, садимся в сильно запылённую тонированную машину - побитую жизнью чёрную девятку, молча же едем. Лес вокруг безлюдно шумит, покрытые мхом стволы подступают к самой дороге, ни души. Вскоре я засыпаю.
Толчки будят меня - машина тяжело переваливается на высохшем грунте просёлка. Солнце уже высоко, становится даже жарко, видимо, я спала не меньше двух часов. Показывается цепь озёр с длинными песчаными отмелями, луга, молодая поросль берёз вперемешку с юной хвоей. Ещё сильнее переваливаясь по буграм, машина выбирается на поляну, останавливаемся, выходим.
В тени дуба нас ждут ещё четыре людские фигуры, две оказываются молодым мужчинами, одетыми подобно моим попутчикам, , внимание, только с рюкзаками за плечами, а две другие - ухоженные девушки примерно моего возраста, двадцать три - двадцать семь лет. Девушки очень симпатичны. Одна с прекрасными платиновыми волосами, собранными в недлинный шиньон, в деловом костюме голубого цвета с мини-юбкой. И вторая, яркая шатенка с роскошной гривой до середины спины, в облегающем чёрном платье до колен и открытыми ключицами, поверх платья накинута белая трикотажная кофта. Девушки одеты нарядно, причёски, тщательный макияж, на обеих украшения …. И с жетонами "2" и "1", которые они мнут в руках!
Ожидающие мужчины откровенно разглядывают меня, девушки заметно смущены и взволнованы, но всё равно удостаивают меня мимолётным оценивающим взглядом. Правда, интерес шатенки более откровенный, скучающий. Недалеко от ожидающей группы сложено три рюкзака и какие-то непонятные предметы в длинных и узких свёртках, тубах. Мои сопровождающие разбирают рюкзаки и эти свёртки, забрасывают ношу на плечи, и мы дальше идём пешком.
Поляна оказалась опушкой огромного полузаросшего пространства, карьера или выработки, по которой тянутся два ряда песчаных рукотворных холмов - отвалов. Молодые берёзки, осинки. Там и сям видны металлические остовы огромных добывающих машин и оборудования, серебрятся на солнце и прерываются коричнево - ржавыми пятнами ниточки железнодорожных путей, на деревянных шпалах местами проросли юные деревца, рельсы кое-где утопают во мху, вдалеке виднеется большой двухопорный кран, наполовину скрытый высокими кронами.
Женщинам идти трудно: мы все трое в обуви, не предназначенной для прогулок по лесным опушкам, я ещё ничего, мои сапоги на платформе, а блондинка - номер "2" - в лодочках на шпильке, и она на каждом шагу вязнет в песке. Какие каблуки у невесомых босоножек шатенки, нитками - ремешками обвивающими её ногу до колен, рассмотреть не могу, скорее всего, плоская тоненькая подошва. Ко всему, мы с блондинкой явно переживаем за внешний вид обуви. Мужчины, к удивлению тоже настороженно приглядываются к нашим каблукам. Потому через сотню шагов останавливаемся, сопровождающие, повинуясь знаку человека с флагом конфедерации на рукаве, разбиваются на пары, сплетают руки примерно так, как это нарисовано на стендах по гражданской обороне, и несут нас с блондинкой. Один из моих сопровождающих отдает свой рюкзак тому из мужчин, на котором навешено больше всего свёртков и взваливает шатенку на плечо. Дальше мужчины нас несут. Идти им явно неудобно, непонятные предметы мешаются, бьют по ногам, задевают нас, к тому же, наши с номером два руки оплетают шеи и плечи наших носильщиков - иначе не удержаться, и мы им тоже мешаем. Но никто, по прежнему никто, не говорит ни слова.
В таком порядке и абсолютно безмолвно идём к огромному ржавому железному монстру - карьерному экскаватору. Чудовище своим хоботом - стрелой и хвостом - остатками погрузочной ленты, похоже на динозавра с длинной шей - диплодока или плезиозавра. Огромный массивный торс самого экскаватора как вздыбившейся чешуёй покрыт отстающими от корпуса листами железа. Мертвый проржавелый дракон, умерший во время броска.
Не доходя метров пятьдесят, останавливаемся. Сопровождающие опускают нас на землю, сбрасывает с плеч сумки, начинают их распаковывать. Шатенка молча и как-то отстранённо стоит, мы с блондинкой, завидуя её спокойствию, становимся рядом, и тоже молчим, как, впрочем, и все остальные.
Это молчание будоражит кровь, усиливает и без того присутствовавшую тревогу, тело слегка дрожит, но я "Доверилась". Смотрю, как наши проводники распаковывают так заинтересовавшие меня длинные чехлы. Штативы! Вот что означали вопросы в анкете про отношение к фотоэротике, порно, и что означала фраза письма "Будь Готова, Наконец, Явить Себя Настоящую", когда я созналась, что в тайне мечтаю о таком. Меня охватили сладкий страх и возбуждение, смешанное с лёгким негодованием. Впрочем, такое негодование у меня раньше перерастало в настоящее возмущение, и я яростно отвергала не только что-то тематическое или, тем более, фотосъёмку - ни того, ни другого со мной вообще никто себе ещё не позволял - но в этот раз обратного хода уже не будет, не хочу снова застыть на полпути. Один из тех троих, что привезли меня, показывает на меня, затем указывает, куда встать. Что же, я действительно решилась ….
На пустое пространство впереди всех выхожу. Ноги слегка подкашиваются, всё вокруг плывёт, пространство сузилось до нескольких метров вокруг меня. Молодой мужчина, нёсший шатенку, командует. Это коротко стриженный и аккуратно причёсанный блондин, чуть ниже "Рэмбо", но плечистее, совершенно "арийской" внешности, такими, наверное, раньше рисовали на плакатах молодых положительных военных. Он выжидает, пока остальные что-то окончательно разложат, соберут и установят, касается полы моего короткого плаща и делает жест рукой - "снимай! Отходит. Во рту резко стало или кисло - горько, или сухо, или что-то ещё … ёкает сердце, сжимается низ живота, кажется кружится голова - не передать. Где же знакомый мне по фотографиям повелитель? Его нет - мой виртуальный господин так и не появился. Однако мне приказано исполнять всё.
Слышу щелчки фотоаппаратов. Повинуюсь жесту блондинистого "Арийца", он издалека командует жестом - начинай. Снимаю блузку, медленно расстегивая пуговицу за пуговицей, тянусь к коленям, изгибаясь как кошка, грациозно - конечно, в моём представлении, уж не знаю, как это выглядело со стороны - жест продолжать. Протягиваю ладони к сапогам - жест отрицательный. Тянусь к поясу юбки, снова одобрение. Медленно расстёгиваю молнию, опускаю свою достаточно узкую юбку на бёдра, ниже, на землю ….
Всё время фотографируют. Чуть замешкалась, остановилась. Немедленно знак "продолжай! Снимаю бюстгальтер, снова тянусь к сапогам - нет. Снимаю трусы - слипы. Остаюсь только в сапогах и украшениях - бусы, браслеты, серьги, и ещё, в очень дурацкой и неудобной одежде - тёмных чулках, с подвязками, которые в письме мне было приказано купить и надеть. Мне показывают серией жестов - "позируй! Немного извиваюсь в такой одежде. Мужчина с флагом повелительным жестом съёмку останавливает. Критически меня осматривает. Подходит. Жестами заставляет меня снять сапоги, чулки, затем снова натянуть сапоги на голые ноги.
Отходит и делает мне знак - "Продолжай". Снова позирую, извиваюсь, наклоняюсь, выгибаю то одно колено, то другое, приседаю. Поднимаю и опускаю руки, ставлю ноги то широко врозь, то вместе. Часто жестами командуют как встать, подходят и руками поправляют положение тела, поднимают или чуть опускают руки, нажимают на талию, живот, заставляя сильнее или слабее прогнуться. Принимаю различные позы, сначала стоя, затем мне указывают опуститься на колени, продолжать. Заставляют извиваться, ласкать грудь, стоя на коленях. Заставляют, не вставая с колен, опуститься на локти, убрать руки, прижаться грудью к земле. Снимают половые органы, поднимают, снова ставят на колени, заставляют прижать ладони к земле и выгнуться кошкой … нелегко быть моделью. Заставляют лечь, крутиться, лёжа на траве, продолжать позировать. Всё время щелчки и вспышки.